- Как поздно. Устала, зеваю
- “Миньона, спокойно лежи,
Я рыжий парик завеваю,
Для стройной моей госпожи.
Он будет весь в лентах зеленых,
А сбоку жемчужный аграф”.
Читала записку “У клена
Я жду вас, таинственный граф!”
Через два года появились Четки, закрепившие ее литературную репутацию. Ахматова вспоминала, что практически все стихи, вошедшие в сборник, были написаны ею “на ходу”, то есть на улицах Питера, в пролетке, в гостях складывались образы, обретая стихотворную форму, которую она записывала дома. Удивительная женщина, узнав о выходе в свет первой своей книге, она в ужасе уехала в Италию, и думала, глядя на прохожих: “Какие они счастливые – у них не выходит книжка”.
Ахматова, возможно, в пику начавшимся вскоре гонениям, всегда считала себя акмеисткой, хотя, конечно, это уже не было важным или определяющим, однако в отличие от творческих поисков остальных последователей всяких школ и направлений, возникших в Серебряный век русской поэзии, ее произведения построены на лучших традициях русской поэзии вообще. Многие стихотворения она посвятила поэтам, бывшим до нее - Пушкину, – Анненскому… Также она поддерживала отношения со многими современными ей творцами слова. Много ходило в свое время споров о сопостовлении Маяковского и Ахматовой, они полярны. Однако оба поэта высоко оценили талант друг друга.
Ее следующий сборник Белая стая вышел в 1917; за ним в 1921 последовал Подорожник, а годом позже – Anno Domini MCMXXI, где тема несчастной любви дополняется нотами скорби, отражением гибели Гумилева, расстрелянного в 1921.
По словам Василия Гиппиус, ее произведения “романны”, то есть каждое стихотворение являет собой многослойный, многофактурный роман, где сквозь описанные поэтом образы и лица проступают тенями те, что являются для них фоном, “закулисьем”. Пытаясь особо подчеркнуть эту многоуровневость, Ахматова как бы оставляла стихи “незавершенными”, которые продолжают “додумываться” и “дописываться” каждым самостоятельно”.
Хочешь знать, как все это было? –
Три в столовой пробило,
И прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
“Это все… Ах, нет, я забыла,
Я люблю Вас, я вас любила
Еще тогда!”
“Да”.
Хотя Ахматова не приняла революцию, она все же осталась в Советской России. Лишь в 1940 были изданы ее избранные стихотворения под заглавием Из шести книг; после этого разрозненные публикации стихов стали появляться в некоторых журналах. Ее творчество было осуждено постановлением Центрального комитета Коммунистической партии в августе 1946 как не отвечающее идеалам социалистического строительства. С 1959 советские журналы вновь стали публиковать ее стихи, однако с концом “оттепели” наступил период забвения, и лишь в конце 1980-х годов ее стихи и поэмы начали издаваться полностью, без цензурных купюр.
Еще при жизни ее называли “русской Сафо”.
Летят года, как междометья,
Как паутина по стерне.
Сафо двадцатого столетья
Однажды говорила мне….
(М. Дудин)
Дительные любовные отношения связывали Анну Ахматову с актрисой и балериной Ольгой Глебовой-Судейкиной.
Как лунные глаза светлы, и напряженно
Далеко видящий остановился взор.
То мертвому ли сладостный укор,
Или живым прощаешь благосклонно
Твое изнеможенье и позор?
(1921 г.)
С 1912 года существовал любовный, даже не треугольник, - многоугольник - Ахматова, Ольга Судейкина, ее муж – художник Сергей Судейкин, Всеволод Князев и поэт Михаил Кузмин. Известный своей гомосексуальной ориентацией Кузмин жил одно время втроем с художником Судейкиным и его женой. В Ольгу же был страстно, но безответно влюблен очень близкий друг Кузмина – Князев, который впоследствии покончил с собой, после ссоры с Кузминым и прочтением откровенного письма Ольги.
К. Чуковский позднее не преминул описать этот эпизод, как пример слабости и душевной неустойчивости дворянства: “мы все еще помним эти события в городе”, как юный поэт, двадцатилетний драгун, неистово влюбленный в “актерку”, поджидал ее у двери ее квартиры, но, убедившись, что она приехала не одна, застрелился прямо у дверей, за которыми скрылись Она и его более счастливый соперник (соперница?).
Однако, подруга Анны - Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина в 1924 году уехала из России в Париж, где и умерла в 1945 году.
Другими известными романами Ахматовой были - вновь балерина, Татьяна Вечесловова, поэтесса Наталья Грушко. Во время войны Ахматова эвакуировалась в Ташкент, где судьба свела ее с гениальной актрисой Фаиной Раневской.
Вообще поэзия Ахматовой также абсолютно не относится к чисто “женской”. Своими стихотворными “любовными романами” Анна Ахматова по своему запечатлела взаимоотношения любимых, возлюбленных. Возможно, именно поэтому ее самыми горячими защитниками в годы гонений были именно женщины. После опубликования в 1925 году первого постановления ЦК ВКП (б), критиковавшего творчество Ахматовой (как она сама его называла - “не сажать, но и не печатать”), ее встретила М. Шагинян, пытавшаяся поддержать ее. В советской печати в защиту поэта выступала Л. Райснер, знаменитая женщина-комиссар, ставшая прообразом комиссарши, направленной на анархистский корабль в пъесе “Оптимистическая трагедия”. Она писала, что благодаря стихам Ахматовой, она обрела себя как свободную женщину, что ее поэзия помогала в самые тяжелые моменты жизни.
Александра Коллонтай, известная коммунистка, первая женщина – посол, дипломат, автор многих трудов, посвященных женскому вопросу, написала в статье “О “Драконе” и “Белой птице”, страстно выступая в защиту Ахматовой, что гордые, властные и независимые героини в стихах Ахматовой являются конкретным подтверждением идеи женского равноправия. Сама Коллонтай, жившая с бывшим матросом, а потом советским работником Железняком, на 20 лет младше ее, очень активно боролась за уравнивание в правах женщин.
Второе Постановление ЦК от 1946 г. стало окончательным приговором ей как поэту. С середины тридцатых она живет под постоянной тенью з а с т е н к а. Ее сын, Лев Гумилев, известный историк-этнолог, писавщий об ушедших народах, хазарах, например, неоднократно арестовывался. И она, как прежде к мужу, вновь ходила под стены тюрьмы с узелками, теперь уже к сыну. Мало того, что ее нигде не публикуют, ей запрещено публично выступать, даже дома, по воспоминаниям Л.К. Чуковской, отразившей это в своих “Записках об Анне Ахматовой”, она говорит полушепотом, опасаясь тотальной слежки.
Другие уводят любимых,
Я с завистью вслед не гляжу.
Одна на скамье подсудимых
Уж скоро полвека сижу.
В последние годы жизни, особенно после общественного признания во время хрущевской оттепели, Ахматова работала очень интенсивно: стихи, проза, переводы, мемуарные эссе, готовила книгу о Пушкине.
В 1964 году в Италии ей была вручена премия “Этна Таормино”.
В 1965 году в Лондоне ей присудили почетную докторскую степень.
100-летие Ахматовой было отмечено в России, и по решению ЮНЕСКО – во всем мире.
Умерла Ахматова под Москвой 5 марта 1966; похоронена в Комарово близ Санкт-Петербурга.
Музей Ахматовой в Петербурге находится недалеко от Таврического дворца (и недалеко от Кавалергардского переулка).
